|
Эжен Сирс вне себя от ярости.
Старый Эмиль присутствует
храня молчание, во время всей сцены.
Эжен Сирс:
Это недопустимо!
Эмили:
Мсье Сирс...
Эжен Сирс:
Недопустимо!
Эмили:
Отец мой...
Эжен Сирс:
Он перешел все границы...
Эмили:
Послушайте...
Эжен Сирс:
... опять! Если оставить это безнаказанным...
Эмили:
Это же ребенок!
Эжен Сирс резко останавливается, в упор смотрит на Эмили.
Эжен Сирс:
Именно что нет! Это уже не ребенок!
Ребенок никогда бы не сделал ничего
подобного! Если допустить такое,
куда он может докатиться? Хватит прощать его,
мадам Неллиган, хватит его покрывать!
Эмили падает на скамью.
Эмили:
Хотя бы выслушайте меня!
Эжен Сирс:
Пусть он придет объясниться!
Эмили:
Так ведь он не может... Ему стыдно...
Вероятно, ему мешает стыд...
Эжен Сирс:
Посмотрите на открытую дарохранительницу,
не хватает свечей, чаша пуста, это недопустимо!
Он осквернил мою церковь!
Эмили резко выпрямляется.
Эмили:
Ничего подобного! Он остался запертым
в церкви, потому что он боялся возвращаться
домой, и он был голоден!
Эжен Сирс:
Мадам Неллиган! Ребенок, который проводит
ночь в церкви, потому что боится
возвращаться домой, болен!
Франсуаза:
Это вы так говорите! Вы?
Вы же так хорошо его знаете!
Вы так долго были его наставником...
Эмили:
Он так уважает вас...
Эмили и Франсуаза:
Вы, его друг!
Франсуаза:
Знаете, он мне все рассказывал...
О часах, которые вы проводили вместе,
о влиянии, которое вы имеете на него...
на его поэзию... Вы не можете отбросить
эти долгие годы дружбы из-за одной ошибки...
Помогите ему! Не отказывайтесь от него!
Эмили:
И мне он тоже говорил,
как вы важны для него...
Эжен Сирс: (удрученно)
Видите, вы уже говорите о нем в прошлом...
Франсуаза и Эмили смотрят друг на друга.
Эмили:
В прошлом...
Франсуаза:
В прошлом...
Погруженные в свои мысли,
они очень медленно поют втроем.
|
Eugène Seers est visiblement furieux.
Emile vieux assistera, muet
à toute la scène.
Eugène Seers:
C’est intolérable!
Emilie:
Monsieur Seers...
Eugène Seers:
Intolérable!
Emilie:
Mon père...
Eugène Seers:
Il a dépassé les bornes...
Emilie:
Ecoutez-moi...
Eugène Seers:
... encore une fois! Si on le laisse faire...
Emilie:
C’est un enfant!
Eugène Seers s’arrête brusquement, dévisage Emilie.
Eugène Seers:
Non, justement! Ce n’est plus un enfant!
Un enfant ne ferait jamais une chose pareille!
Si on le laisse faire, jusqu’où peut-il aller?
Cessez de l’excuser, madame Nelligan,
cessez de le couver!
Emilie e’est écroulée sur le banc.
Emilie:
Au moins, écoutez-moi!
Eugène Seers:
Qu’il vienne s’expliquer!
Emilie:
Justement, il ne peut pas... La honte...
la honte l’en empêche probablement...
Eugène Seers:
Regardez le tabernacle ouvert, il manque
des lampions, le tronc est vide, c’est intolérable!
Il a profané mon église!
Emilie se redresse brusquement.
Emilie:
Il n’a rien de tel! Il s’etait laissé enfermer
dans l’église parce qu’il a peur de rentrer
à la maison et il avait faim!
Eugène Seers:
Madame Nelligan! Un enfant qui passe
la nuit dans une église parce qu’il a peur
de rentrer chez lui est un enfant malade!
Françoise:
C’est vous qui dites ça! C’est vous qui dites ça?
Vous qui le connaisez si bien?
Vous qui le guidez depuis si longtemps...
Emilie:
Vous qu’il respecte tant...
Emilie et Françoise:
Vous, son ami!
Françoise:
Il me disait tout, vous savez...
Les heures que vous passiez ensemble,
l’influence que vous aviez sur lui...
sur sa poésie... Vous ne pouvez pas renier
ces longues années d’amitié pour une seule erreur...
Aidez-le! Ne le rejetez pas!
Emilie:
A moi aussi il parlait de l’importance
que vous aviez dans sa vie...
Eugène Seers: (abbattu)
Vous voyez, vous parlez déjà de lui au passé...
Françoise et Emilie se regardent.
Emilie:
Au passé...
Françoise:
Au passé...
Perdus dans leurs pensées,
ils chantent un trio très lent.
|
