"Лавуа либр", начали!

Название будет белым, белым, как шум.
Белый, цвет имени Карлы.
Место, где тысяча других имен зарождается, потом стирается, дыхание вещей, полей.
Мужчины и женщины планеты, что-то вроде аритмии,
границы и начала, счастье, расстояние.

Добрый вечер и добро пожаловать на "Лавуа либр" в середине декабря, добро пожаловать, люди среды и добро пожаловать, люди воскресенья! Мне немного неловко быть в нескольких временах сразу, это создает мне проблемы существования, но они мало кому интересны. Как такое получается, скажете мне вы? Ну-у-у, с помощью магии звукозаписи, понятное дело. Но записываюсь ли я в среду для воскресенья или в воскресенье для среды? Видите, с какого рода экзистенциальными проблемами приходится биться радиоведущим? Если вы думаете, что вам это знакомо, то вы можете написать мне на lavoielibre@radio-canada.ca. Стихи для сегодняшнего вечера будут взяты из произведения Элис Тюркот (Elise Turcotte)"La voix de Carla", опубликованного в "Leméac" в 1999. Музыка, как всегда, будет путешествием вокруг света и разных эпох истории музыки. От Африки до Японии, от барокко до сегодняшнего времени. Так что начнем вечер с африканских музыкантов, которых я очень люблю, Бассоку Куятэ (Bassekou Kouyate) и Нгони Ба (Ngoni Ba). Стив Райш (Steve Reich), "Biologique".

Звучит «I speak fula» Bassekou Kouyate & Ngoni Ba
Звучит «Litoranea» Celso Fonseca

Вот уже три долгих недели, как я не ставил вам Клару Морено (Clara Moreno), и больше вытерпеть я уже не мог! Да, да, разумеется, я преувеличиваю, но ее энтузиазм так заразителен. Я недавно посмотрел совсем простенькое видео Челсо Фонсека (Celso Fonseca) и Клары Морено, которые поют эту песню на балконе где-то в Бразилии. Просто, но насколько мило и трогательно! Теперь опять Африка? Ладно, Африка, но она провела некоторое время в Париже и добавила некоторые секреты создания утонченности. Лулендо (Lulendo), который, несмотря на то, что он чертовски хорошо сделан, дарит нам весьма органичную музыку, в корнях которой нет ни капли Парижа, где она была записана.

Звучит «Monama» Lulendo
Звучит «Jay bird» Jay Jay Johnson

Мы уехали из парижской Африки, чтобы приехать в Африку Нью-Йорка с Джей-Джей Джонсоном (Jay Jay Johnson) и "Jay bird". Джей-Джей Джонсон - потомок африканцев, попавших в Америку в 17 и 18 веках и полностью изменивших направление мировой музыки. Африка внесла огромный вклад в музыку 20-го века. Чтобы подчеркнуть вклад Африки в современную музыку - Роза Пассос (Rosa Passos) и Рон Картер (Ron Carter), оба - чернокожие, одна - бразильянка, второй - американец. Восхитительно утонченная и мягкая музыка.

Звучит «A primeira vez» Rosa Passos & Ron Carter

Вот и день. Руки Карлы, поднимающие украшение. Шум деревьев. Шум действия, выбора, размножения.
Шум ребенка в современности, немного прошлого, ровно столько, чтобы она ничего не опасалась.
Любовь, которая теперь является чем-то почти другим.
Шуршание ее одежд в истории. Чрезвычайно легкое падение между водами.

Звучит «Tuchia» Jon Balke

Какой красивый этот диск с Джоном Балке (Jon Balke) и Джоном Хасселом (Jon Hassel). Снова Норвегия, приготовившая нам в северном сиянии изумительную и удивительную музыку.
"La mort de l'ange" ("Смерть ангела"). С таким названием и таким композитором, как Пьяццолла (Astor Piazzolla) ждешь не чего-нибудь веселенького, а сильных переживаний. Конечно, вы правы, и все же здесь нет ничего болезненного, поскольку ангелы не умирают, мы все это знаем. С тем же успехом можно было бы сказать «сколько ангелов могут танцевать на кончике иголки». Астор Пьяццолла и его квинтет, запись с концерта, записанного в 1984.

Звучит «La Muerte Del Angel» Astor Piazzolla
Звучит «Saraswati» Erik Truffaz

У меня есть несколько новых дисков Эрика Трюффаза (Erik Truffaz), так что вы рискуете тем, что будете регулярно их слушать в следующие недели, и это не так уж плохо, вы согласитесь с этим, так как в стиле "вроде как Майлз Дэвис" Эрик Трюффаз - один из самых интересных. Как вы могли заметить, от Майлза Дэвиса там осталась только труба. Здесь он был с Индрани и Апурба Мукерджи (Indrani & Apurba Mukherjee). Теперь с помощью магии вернемся в прошлое на три века. Вам это подходит? Три века назад писали чрезвычайно красивые вещи, например, Иоганн Себастьян Бах. И сейчас он оживет благодаря волшебным пальцам Элен Гримо (Hélène Grimaud). С великолепной четкостью исполненная прелюдия в ре-минор из второй книги хорошо темперированных клавишных.

Звучит «Prelude En La Mineur BWV 889» Johann Sebastian Bach

Площадь - это беспокойное место, окруженное отъездами и приездами,
несколько секретов, скользящих к будущему, несколько уже виденных танцев.
И если было бы достаточно множественных ответов на один вопрос,
то в "Искусстве фуги" это означало бы повторение сюжета.
Если было бы достаточно одного-единственного раза в объятиях Карлы для смелости,
для бурления волн, для определения планет, для структуры, для поцелуев на берегу ...
ради того, что исчезает и того, что покидаешь, того, что случается и того, что не случается.

Звучит «Quatuor No 1 Op 16» Erich Korngold

Отрывок из квартета N1 Корнголда (Erich Korngold) в исполнении квартета Дорик (Quatuor Doric), приятно импрессионистский квартет, который наверняка был навеян квартетами Равеля и Дебюсси, родственные связи с которыми прослеживаются вполне отчетливо, что не мешает ему быть вполне успешным. Как, впрочем, и следующая песня, про которую я хотел сказать "импрессионистская" в том смысле, что у меня такое впечатление, что папаша Брассанс веселился как ненормальный, сочиняя к ней текст и музыку, чтобы доказать, что вне зависимости от сюжета, как определить, хорошая это песня или нет? "Уметь надо", как говорится в одной старой песне Даниэля Лавуа, который разговаривает с вами в это мгновение на "Espace musique". Манера Жоржа Брассанса будоражит нас, заставляет нас смеяться, воспевая пупок жены жандарма, ой нет, пупок жены агента

Звучит «Le nombril des femmes d'agents» Georges Brassens
Звучит « Sonate pour clarinette et piano Romanza » Francis Poulenc

Очень спокойная " Romanza " из чудесной сонаты для фортепиано с кларнетом Франсиса Пуленка (Francis Poulenc) служит приятным контрапунктом к иронии Жоржа Брассанса. Не оставлю ли я сегодня вечером без внимания страстных поклонников фламенко? Боюсь, что да. Так что для вас двое полубогов гитары, сильные чувства, запах олив и черного вина, солнце юга Испании. Оле! Томатито (Tomatito) и «Mundi».

Звучит «Mundi» Tomatito
Звучит «Reino De Silia» Vicente Amigo

Мой сын, страстный поклонник и знаток фламенко, говорит мне, что узнает Висенте Амиго (Vicente Amigo) с первых нот. Я - нет. Но я - начинающий. Благодаря моему сыну с такими восприимчивыми ушами, я познакомился с этой чудесной цыганской музыкой. Следом за Томатито было фламенко более строгое, но до такой степени виртуозное, что вы, как и мой сын, сразу же узнали Висенте Амиго. Теперь - Дейв Даглас (Dave Douglas), немного сладкого в ностальгический вечер конца осени. Осень у нас будет до 21 декабря. The Girl With The Rose Hips.

Звучит «The Girl With The Rose Hips» Dave

Она притягивает небо к своим губам от мысли об исчезновении под оркестр.
Это способ сказать "да" в самой сути вещей. Закрытые глаза, видящие только поверхность,
погруженные. Голос возвращается внутрь тишины.
Есть замыслы и время, бессонница широко-о-о-о раскрытых глав ее жизни.
Дышать. Еще одна дверь, которую открываешь, и вот, что следует за нами во всех областях.
Думать о единственном инструменте, чтобы сыграть всю симфонию.
Таким образом, думая о расположении наших рук, она мечтает о жизни,
а в жизни о бумажном оружии, ни о чем другом, ни о чем.

Звучит « Will The Sun Forget To Streak, HWV 67 No 37 » Georg Friedrich Haendel

Это была ария Генделя, в совершенстве исполненная Кариной Говэн (Karina Gauvin), волшебный момент музыки, где все сделано так совершенно, как будто бог существует. И потом, раз уж начали, останемся с Генделем, останемся с певицами, чтобы проследить родственную связь этой дивы с другим великим сопрано. Рене Флеминг (Renée Fleming), вы знаете, как сильно мне нравится Рене Флеминг, и еще одно знаменитое произведение Генделя. На самом деле, мы все знаем эту мелодию, не осознавая этого. "Dank sei dir". Доставайте платки, так как вам не устоять до конца!

Звучит «Dank Sei Dir, Herr» Georg Friedrich Haendel

Руки полны полезных воспоминаний, а слова текут одно за другим по экрану,
как неизбежность. Есть то, что мягко называют тяжестью мечты и отдельная точка зрения другого,
заставляющая опрокинуться литературу. Встреча, катастрофы.
Вот так она и придает значимость своему голосу, словно расстегивает верхнюю одежду,
чтобы войти в историю своей жизни. Так что в самом сердце города есть те, кто смотрит на нас.
Женщина, сидящая на балконе, несмотря на холод, несмотря на то,
что можно прочитать по ее лицу, язык заплетается, язык впадает в траур.
На выходе из метро Карла внезапно думает о конце дружбы.

Звучит «Solitude» Duke Ellington

Мы слушали Херби Хэнкока (Herbie Hancock), "Solitude" с его диска "Hommage à Johnni Mitchell", а следом за ним - за Херби Хэнкоком - был другой великий музыкант, великий пианист, игравший произведение композитора, немного постарше Джонни Митчелла, ну и ладно, что значат какие-то несколько десятилетий в истории музыки? Первый из двух ноктюрнов опуса №5 Скрябина в исполнении Стивена Кумбса (Stephen Coombs).

Звучит «Nocturne, Op 5 No 1» Alexandre Scriabine

Счастливая идея падения - это Карла, это она, готовая, громко крича, ринуться в авантюру.
Эпический смысл и характеры, повисшие у нее на пальцах, вызывающе ласкающие друг друга
на другой планете, скользя вдоль реальности, время вздрагивает,
настоящий локомотив в начале истории, чтобы сказать "прощай", чтобы сказать "да" и "нет".
Карла резко вспоминает фамилии, позже она говорит об утихающей боли, как о мускуле,
который напрягли и забыли расслабить. Она говорит о падении, как о постыдном символе восторга,
дающего выход мыслям, еще о том, чтобы снова умереть,
а потом услышать шум волн и произносить бессмысленные фразы.

Звучит «Epilogue» Bill Evans

Эта версия квартета Джона Аберкромби (John Abercrombie) - несомненно одна из самых интересных. Третий квартет с прекрасной скрипкой Марка Фельдмана (Mark Feldman), которая в совершенстве дополняет бархатную гитару Джона Аберкромби. Теперь - грустная маленькая интерлюдия. Нам же нравится грусть в песнях, правда? Особенно когда речь идет о грусти других, тем, кому мы всего лишь немного сочувствуем. Итак, немного меланхолии с Сержем Реджиани (Serge Reggiani).

Звучит «Paris ma rose...» Serge Reggiani
Звучит «Je n'y suis pour personne» Daniel Lavoie; Sylvain Lelievre

Вот песня, которая каждый раз вызывает у меня слезы. Я помню, как Сильвэн Лельевр предложил мне этот текст в своей студии, на первом этаже в L'île d'Anjou. Кто же знал, что кончится тем, что этот текст будет разрывать мне сердце? Это была душераздирающая песня сегодняшнего вечера, "Je n’y suis pour personne". А теперь кое-что гораздо менее тяжелое для вас и моего сердечка. Абстрактная музыка для ума, какую умеет писать только Равель. В ней нет никакой чувствительности, немного трепетности - это да, но мы же далеки от танго. С этой сонатой для скрипки и виолончели с участием квартета Борромео (Quatuor Borromeo).

Звучит «Sonate pour violon et violoncelle: 1er MVT» Maurice Ravel
Звучит «Nara-Yama» Yo-Yo Ma

Это была " Nara-Yama " с Йо-Йо Ма (Yo-Yo Ma) и Мишио Мамия (Michio Mamiya) и "Pro Musica Nipponia". Начну-ка заново. Это была " Nara-Yama " с Йо-Йо Ма и Мишио Мамия "Pro Musica Nipponia". Музыка путешествия, ваше пребывание на востоке на сегодняшний вечер. Еще Равеля? Почему бы и нет. Лишь бы не "Болеро". У меня есть уважаемые и умные друзья, которые восторгаются "Болеро". Разумеется, здесь я не буду устраивать спор, так как знаю, что все вкусы имеют право на существование, даже влюбленные в "Болеро". Так что сейчас - опять Равель, но более утонченный, чем в "Болеро", с "Pavane pour une infante defunte" в исполнении Владимира Ашкенази.

Звучит «Pavane pour une infante defunte» Maurice Ravel

Голоса становятся временем, голоса скользят между обстоятельствами,
завтра ... наших слез ... и все то, что потрясает. Мы изливаемся, и это требует,
чтобы мы существовали, склоняли голову, слышали смех, и ветер,
и невероятную историю где-то глубоко внутри.
Случай есть повсюду в звучании, повсюду в нейронах, слева и справа.
Есть гладкие поверхности в надежде, шум, издаваемый воспоминаниями, полосы,
большие афиши в интимных журналах и сомнение.
Сомнение говорит всегда, стоит только прилечь.
Сомнение говорит, оно носит наши имена и лица, перекрашивает комнату, располагается в пустоте.
Ajorno.

Звучит «Somewhere Else» Wolfgang Haffner

И под эту завораживающую музыку заканчивается на сегодня "Лавуа либр". Надеюсь, мне удалось доставить вам удовольствие, и особенно надеюсь, что вы хорошо провели время, не засыпая, но спокойно в конце вечера конца недели. Для тех, у кого среда, и кто читает в постели или возвращался с работы - спокойной ночи. Стихи сегодня вечером были из книги "La voix de Carla" Элиз Тюркотт, опубликованной в 1999 издательством "Leméac". Режиссер - Лорен Шалифу, звукооператор - Доминик Бодуан. ... Пора. Эта неделя - совершенна для тех, кто хочет заняться кинематографом реальности ... Если это с прошлого года, то, может, продержится до следующего, но я рекомендую все же заменить. Доброй ночи. С вами был Даниэль Лавуа, и я оставляю вас с Дейвом Холландом (Dave Holland )и Кенни Уиллером (Kenny Wheeler). Да, «We salute the night».

Звучит «We salute the night» Kenny Wheeler

ВНИМАНИЕ! Интервью записано на слух, и может содержать неточности. Пожалуйста, если Вы нашли ошибку в нашем переводе, напишите нам об этом по адресу info.lavoie@yandex.ru